У оперативной памяти есть одна очень важная особенность: она ограничена. То есть для ее работы выделен определенный объем ресурсов мозга – и все. В напряженных ситуациях – например, когда мы сдаем экзамен, делаем презентацию для клиента или проходим собеседование при приеме на работу – в нашем распоряжении остается и того меньше. Стресс истощает кратковременную память, просто «съедает» ее. А вот физические упражнения, напротив, заряжают энергией те участки мозга, которые поддерживают оперативную память, в результате чего обостряются умственные способности, улучшается настроение и снижается стресс. Наибольший прилив энергии от физической зарядки получают, как правило, те люди, у которых кратковременная память работает хуже, чем у других.
Некоторые люди от природы наделены более значительными умственными способностями и объемом оперативной памяти, чем другие. Но те, кому повезло меньше, могут сделать так, чтобы этот их ценный ресурс функционировал столь же хорошо. Как именно? С помощью короткой зарядки. Несколько лет назад Бен Сибли и я убедились в том, что физические упражнения приносят пользу людям, недовольным своей оперативной памятью. Тогда мы оба трудились в Университете Майами в Огайо. Незадолго до этого Бен обнаружил, что короткая физзарядка немедленно оказывает положительный эффект на способность фокусировать свое внимание. Если концентрация на определенной информации с одновременным отбрасыванием всех прочих не относящихся к делу данных является важнейшей функцией рабочей памяти, то наибольшую пользу от физических упражнений, подумали мы, должны, наверное, извлекать те люди, у которых самые большие проблемы со способностью к сосредоточению{194}.
Для начала мы пригласили около 50 студентов в лабораторию Бена, которая находилась в цокольном этаже здания кафедры кинезиологии. Первым делом мы попросили их пройти несколько тестов, с помощью которых собирались оценить оперативную память участников эксперимента. При измерении этого типа памяти совершенно не важно, что у людей на уме в этот момент. Нужно лишь измерить их способность фокусироваться на определенной информации в условиях, когда их постоянно отвлекают.
В одной из задач на запоминание{195} мы просили добровольцев решать вслух математические уравнения, появлявшиеся на экране компьютера, за которыми следовало слово:
Верно ли, что (10: 2) − 3 = 2? МОРЕ
Верно ли, что (10: 10) − 1 =2? ШКОЛА
Верно ли, что (5 × 2) − 2 = 8? КРАСКА
Верно ли, что (4 × 1) − 1 = 3? ТУЧА
Верно ли, что (6: 3) + 3 = 5? ТРУБА
После прочтения вслух и решения каждого уравнения студенты должны были прочитать вслух и идущее следом слово и постараться запомнить его. Затем уравнение и слово исчезали с экрана. На самом деле главная задача состояла не в том, чтобы определить, действительно ли уравнение верно. Нас интересовало, насколько хорошо в конце эксперимента студенты смогут воспроизвести слова. После решения нескольких пар уравнений (как правило, от трех до пяти) мы предлагали студентам воспроизвести прочитанные слова в порядке их появления на экране. Хотя испытуемые знали, что в конце их попросят вспомнить слова, они не знали, когда именно придется выполнить эту задачу. Поэтому им нужно было удерживать слова в голове и одновременно продолжать решать примеры. Сохранять информацию в уме, пока ты выполняешь другую интеллектуальную работу, непросто, но именно в этом и состоит задача кратковременной памяти.
После измерения рабочей памяти испытуемых мы попросили их совершить получасовую пробежку на беговой дорожке в лаборатории, специально установленной для этого случая. Скорость движения каждый студент выбирал сам, мы только просили добровольцев выполнять упражнение на уровне 60–80 процентов от того, что они считают максимальным для своих возможностей. После пробежки мы приглашали каждого еще раз выполнить задачу на запоминание, только уже с другими уравнениями и словами, чтобы он не мог воспользоваться тем, что уже усвоил из первого раунда теста.
Оказалось, те студенты, которые на первом этапе продемонстрировали самые низкие показатели оперативной памяти, извлекли наибольшую пользу от короткого, умеренно напряженного физического упражнения. Это открытие взволновало нас, потому что оно подтвердило: рабочая память не только различается у взрослых людей, но она может меняться также в течение жизни одного человека. У маленьких детей объем рабочей памяти меньше, потому что области мозга, такие как префронтальная кора, от которых во многом зависит способность концентрировать внимание, еще только развиваются. У пожилых же людей качество памяти постепенно ухудшается. Из нашего эксперимента следовало, что подходящая тренировочная программа может принести большую пользу и тем, и другим, поддерживая развитие и замедляя деградацию рабочей памяти.
Давать себе физические нагрузки и потеть в спортзале полезно и для других целей – например, для развития умения вести переговоры. Недавно ученые из Школы управления Слоуна при Массачусетском технологическом институте обнаружили, что люди лучше справляются с задачей обсуждения сделки по покупке подержанного автомобиля или согласования социального пакета при поступлении на работу, если до этого они повысили частоту своего сердечного ритма, совершив быструю «прогулку» на беговой дорожке{196}. Но здесь есть одна уловка. Упражнения приводили к улучшению способностей вести переговоры только в тех случаях, когда люди вступали в диалог, изначально будучи уверенными в своем умении убеждать. У тех же, кто садился за стол переговоров в состоянии волнения и растерянности, короткая пробежка лишь еще больше снижала шансы на успех (влияя и на их настрой, и на объективные показатели поведения в процессе торга). Успешность в работе во многом зависит от того, как мы интерпретируем общую реакцию своего организма. Уверенные в себе переговорщики воспринимали учащенный ритм как признак бодрости и готовности к ведению дел. Те же, кто боялся переговоров, приходили к выводу, что их физиологическое состояние предвещает провал, а потому справлялись с задачей плохо. От того, как мы воспринимаем свое учащенное сердцебиение и потеющие ладони – как признак возбуждения или как признак тревожности, – во многом зависит, удастся ли нам взять быка за рога или придется оказаться под его копытами.
К счастью, все мы можем научиться рассматривать симптомы повышенной физиологической активности в более позитивном свете. Физиолог Джереми Джеймисон и его коллеги из Университета Рочестера на протяжении нескольких лет изучали пользу от изменения отношения людей к повышению сердечного ритма и другим физическим показателям потенциально стрессовой ситуации, такой как сдача экзаменов, или публичное выступление, или встреча с людьми, вызывающая беспокойство. На примере студентов Джеймисон и его коллеги показали: если человек верит, что учащенное сердцебиение и потеющие ладони говорят об активизации энергетических ресурсов организма, он справляется с задачами намного лучше. И самое удивительное, когда люди узнают, как еще можно толковать физиологические признаки волнения, они в корне меняют свое отношение к потенциально стрессовым ситуациям. Если у них есть повод нервничать, они все равно будут считать ситуацию сложной, но теперь уже будут верить, что способны с ней справиться, – в отличие от людей, которые не изменили своих представлений о симптомах возбуждения{197}.
Конечно, во всем нужно знать меру, в том числе и при использовании физических упражнений для стимулирования способностей к умозаключениям, аргументации и ведению переговоров. В определенных рамках физическая активность действительно способна улучшить показатели кратковременной памяти, особенно у тех, у кого они снижены. Однако давать себе активные физические нагрузки на протяжении часа и более, да еще перед интеллектуальным испытанием, не стоит: не всем это идет на пользу. Длительные тренировки приводят к обезвоживанию, поэтому могут лишить мозг важных питательных веществ, которые ему необходимы для правильного функционирования, то есть для того, чтобы вы могли продемонстрировать лучшее, на что способны. Но упражнения могут подстегнуть вашу способность быстро соображать и эффективно работать, особенно в стрессовой ситуации. Когда одного из исследователей Массачусетского технологического института, участвовавшего в проведении эксперимента с беговой дорожкой, спросили прямо, насколько полезно упражняться перед проведением переговоров, он ответил осторожно: «Я бы не советовал вам пробегать марафонскую дистанцию»{198}.
